Сладкий сон гигиениста или «Стёпка-растрепка»

Прежде чем ознакомиться с книгой, нужно упомянуть, что «Стёпка-растрепка» — это книга своего века. Ведь, весь девятнадцатый век погружен в фантомные поиски патологического детского тела, которое было разъедаемо и гнило заживо. Причиной столь страшного кошмара была — мастурбация.

Начиная с книги Симона Андре Тиссо «Онанизм: Разсуждение о болезнях, происходящих от малакии», забота о теле мастурбатора тяжким бременем легла на плечи врачей, социальных гигиенистов, медицинской полиции и родителей.

Телесный контроль должен был предупреждать всякое проявление аутоэротизма у ребенка. Поэтому для борьбы с детским онанизмом использовались всевозможные средства — специальные бандажи, страшные комиксы с гниющими заживо онанистами, книги с наставлениями врачей и вздохами патологоанатомов. Тело ребенка должно было постоянно находиться под контролем, его не допускали к мягким перинам и слишком теплой воде.

Есть много историй про порочных детей, которые жизнью платятся за свои негигиеничные проказы. Именно гигиена должна была занимать и предупреждать детей от пагубной страсти. Отдельные акты гигиенического творчества были выполнены в качестве детских произведений, начиная от «Стёпки-растрёпки» и заканчивая стихами Вильгельма Буша. То же самое происходило и в жизни. Излишне ретивые отцы-гигиенисты доводили своих детей до безумия и самоубийства. Вспомним хотя бы историю Морица Шребера — одного из изобретателей гимнастики, конструктора страшных бдсм-машин и изобретателя детских садов, где дети должны быть выращивать овощи. Его собственные дети имели трагичную судьбу — кто-то совершил самоубийство, кто-то сошел с ума. Именно один из его сыновей, Поль Шербер, воспетый Зигмундом Фрейдом, Жилем Делезом и Элиасом Канетти стал одним из самых популярных безумцев в истории психиатрии.

«Стёпка-растрепка» — тонкий гигиенический памфлет, нацеленный в самое сердце детской распущенности. Не случайно один из сюжетов посвящен девочке, которая сама себя сожгла. От одной лишь спички ее тело превращается в пепел. Таково строгое гигиеническое предупреждение, сексуальность подобна лесному пожару, — с ней нельзя играть.

Специально для Общества книгу прокомментировала Дарья Борисенко, филолог-германист и бывший главный редактор w-o-s

Если мыслить культуру «назидания ужасом» как непрерывный многовековой процесс, то иллюстрированные прибаутки Struwwelpeter — промежуточный этап между плясками смерти и нелепыми сценками из инструкций по безопасности, которые мы можем достать из кармашка под откидным столиком в самолете. Героев danse macabre объединяет один грех — тщеславие: стар и млад поглощены vanitas, игрой и работой, украшением себя и ублажением плоти, но все как один внезапно смертны. В свою очередь, немецкая протестантская этика выводит диалектику греха и кары на куда более конкретный и прикладной уровень. И подобно тому, как священник усмиряет паству картинами ада, родители воспитывают маленьких розовощеких бюргеров «Стёпкой-растрепкой». Длинному списку прегрешений — от нестриженых ногтей до игр со спичками — соответствуют такие же разнообразные наказания. И конечно, в согласии с христианской моралью, каждый опрометчивый поступок оборачивается во сто крат более значительной мукой: содомиты Данте изнывают под огненным дождем в ожидании Второго пришествия, а любитель сосать большой палец Конрад-Петруша истекает кровью — символически кастрированный портным ex machina. Но есть и надежда на спасение — задняя обложка книги гарантирует явление младенца Христа и книжку с нестрашными картинками всем, кто ест суп с хлебом, ходит с мамой за ручку и, главное, ведет себя тихо — как подобает детям и мертвецам.